«Групповое дело Инюшина»

Мученик Игнатий Марков родился 20 декабря 1876 года на хуторе Марино Махринской волости Александровского уезда Владимирской губернии в семье крестьянина Артемия Маркова. Игнатий Артемьевич был глубоко верующим человеком и посещал ближайший к хутору храм в селе Махры; он был женат и имел семерых детей, зарабатывая на жизнь сельским хозяйством. 6 апреля 1931 года Игнатий Артемьевич был арестован в городе Загорске Московской области. 
«Я занимался сельским хозяйством, и на меня наложили большой налог в 2 200 рублей, – сказал он на допросе следователю, – так что я не мог его уплатить, и по суду у меня отобрали все имущество и присудили к году принудительных работ. Будучи сильно убит горем, я, как человек верующий, пошел в Троице-Сергиеву Лавру помолиться. В церкви на мои вопросы, где бы переночевать, мне указали на Прасковью Новикову, с которой я договорился, что она пустит ночевать; переночевал я у нее одну ночь, на вторую был задержан... Будучи раскулачен, я никогда не роптал, так как считаю, что все происходит по Евангелию, в котором говорится, что настанет время, когда восстанут брат на брата и сын на отца, – то же самое и мой арест произошел в порядке вещей. Считаю, что существующая власть... послана нам Богом за наши грехи, и мы должны все терпеть. 
Лично я против вступления в колхоз лишь потому, что в колхозе нельзя молиться Богу, а я, как человек верующий, не могу от этого отказаться... В город Загорск я приехал помолиться в Троице-Сергиевой Лавре и найти утешение постигшему меня горю – раскулачиванию. Связей ни с кем не имею, так как никого из знакомых у меня нет»

Игнатий Артемьевич не знал, что вопросы о связях его - пустая формальность, он уже был приписан к групповому делу, "связи" между участниками которого сочинял следователь. Поскольку легче и быстрее было вести процесс и производить расстрел группами, то обычно создавалось так называемое «групповое дело», которому присваивалось имя одного из арестованных, часто даже незнакомых друг другу людей. 
Все они были арестованы по «Групповому делу Инюшина» и осуждены по 58-ой статье (за антисоветскую агитацию и принадлежность к контрреволюционной церковной организации). 
Священник Иоанн Инюшин был выделен советской властью как имеющий высшее богословское образование (он закончил Московскую Духовную Академию и был кандидатом богословия), а также как настоятель храма Казанской иконы Божией Матери в Московской области. 

Из проходивших по этому делу, Церковь прославила в сонме новомучеников  преподобномучеников Макария (Моржова), Дионисий (Петушкова), священномученика Николая Аристова диакона, мучеников Игнатия Маркова и Петра Юдина (1931). 

Преподобномученик иеросхимонах Дионисий (Петушков) родился в 1863 году в Тверской губернии, в крестьянской семье, принял монашество, а впоследствии был пострижен в схиму в Нило-Столобенской пустыни, после ее закрытия в 1927 году поселился на хуторе, у благочестивого крестьянина Сергея Федоровича Комарова, председателя церковной двадцатки. люди потянулись к нему – кто за благословением на  то  или  иное  дело,  кто  испросить  совета,  как  поступить  в  трудном  случае  чаще всего  семейной  жизни,  кто  приходил  спросить,  стоит ли  вступать  в  колхоз,  а  иные просили  помолиться  об  исцелении  от  какого-нибудь  недуга.  Отец  Дионисий  всех принимал и, помолившись, больных помазывал маслом из лампады. Со временем к старцу стало стекаться все больше людей, и все это стало известно властям. Крестьяне берегли старца, поочередно принимая его, и не хотели выдавать властям. Приехавшим арестовывать схимника сотрудникам ОГПУ хозяин дома заявил: «Не знаю, где он, и какое вам до него дело. Лучше берите  вместо него меня, я хочу пострадать за старца».  Тогда они обратились к его жене, заставили ее помогать им в поисках старца.

Сотрудники  ОГПУ,  допросив  местных  жителей  и  убедившись,  что  схимонах Дионисий пользовался большой любовью и авторитетом среди крестьян, решили его из заключения не выпускать. Отвечая  на  вопросы  следователя,  отец  Дионисий  подтвердил,  что  к  нему действительно  приходило  много  женщин  «за  получением  благословения  и  совета по... многим вопросам, на что я им всегда давал ответ. Лично я считаю, что настало последнее  время  перед  Страшным  Судом,  то  есть  время  антихристово,  и существующая  советская  власть  –  есть  власть  антихриста,  а  поскольку  ее организатором является Ленин, то последнего считаю антихристом. Советскую власть признаю  лишь  постольку,  поскольку  эта  власть  послана  Богом,  и  считаю,  что  она послана  нам  за  наши  грехи  в  наказание.  Колхозы  я  считаю  богопротивными, антихристовыми  организациями,  и,  как  верующий  человек,  сам  в  них  не  пойду  и обязан удерживать других,  так как  в колхозах верующему нельзя быть, потому  что там молиться нельзя, следовательно, должны отрешиться от Бога. Приходившим ко мне  я  говорил  вышеуказанные  свои  мнения,  но  не  навязывал  им,  а  кто  хочет, слушает и как хочет, так и поступает».

Священномученик диакон Николай Аристов был ровесником иеромонаха Макария, родился он в Тульской губернии, жил вдовцом, сам воспитывая дочерей. В 1917 году Николай Степанович переехал с дочерями в Сергиев Посад и открыл здесь фотомастерскую, но отказался от нее в 1929 году, когда окончательно определились масштабы экономического разрушения страны, уничтожения любой человеческой инициативы и разграбления народа большевиками. Кроме того, остаток своей жизни Николай Степанович желал целиком посвятить служению Церкви. И Господь принял его намерение и уготовал ему мученический прекрасный венец. 

В июле 1930 года Николай Степанович был рукоположен во диакона к церкви святых апостолов Петра и Павла в Сергиевом Посаде, переименованном к тому времени в Загорск, и 5 апреля следующего года был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. 
Отвечая на вопросы следователя, диакон Николай сказал: «Против власти ничего не говорил и считаю, что за советскую власть, как за государство, в котором мы живем и от которого зависим, мы должны молиться, чтобы улучшить положение Церкви и предотвратить гонение на Церковь, то есть добиться, чтобы советская власть не устраивала гонение на религию, которое мы в настоящее время отчасти и чувствуем, – в частности, я считаю, что арестован за то, что отдал себя на служение Богу». 
Диакона Николая обвинили в том, что он состоял членом загорского филиала контрреволюционной организации и занимался антисоветской монархической агитацией. Власти подразумевали под этим поминание в храме за упокой Российских императоров, когда диакону Николаю приходилось читать вслух их имена по поданным запискам. 

Мученик Петр Лаврентьевич Юдин родился в 1877 году в деревне Сиблово Тверской губернии, был плотником,  помощником старосты церкви. Отправленный в марте 1931 года церковной двадцаткой в Москву за свечами для храма, он решил заехать к монахиням в Хотьково, чтобы узнать где можно теперь купить свечи. В случайном разговоре на станции с железнодорожным рабочим речь зашла о колхозах.Петр Лаврентьевич ответил, что в колхозы у них некоторые записываются, а некоторые  бегут.  Зашел  разговор  о  властях,  и  Петр  Лаврентьевич  сказал,  что правительство  ездит  на  автомобилях,  ест  жареное,  а  народу  вредит,  в  Кимрах  в колхозы  загоняют  насильно,  и  все  там  голодают  в  этих  колхозах.  После  этих  слов рабочий заявил Петру Лаврентьевичу, что не место ему ходить здесь по рабочим и их агитировать.  Но  Петр  Лаврентьевич  возразил,  что  тот  его  не  так  понял  и, повернувшись,  направился  в  сторону  станции.  А  рабочий,  подхватив  инструмент, поспешил домой, взял из дома служебный пистолет и направился к станции; по пути он  встретил  знакомого  комсомольца,  которому  и  предложил  идти  вместе  с  ним. Догнав  Петра  Лаврентьевича,  они  потребовали,  чтобы  он  проследовал  с  ними  в сельсовет  села  Хотьково.  Туда  же  пришел  дежурный  милиционер  с железнодорожной станции и отправил Петра Лаврентьевича в загорскую тюрьму. 

После допросов сотрудники загорского ОГПУ отправили Петра Лаврентьевича в Бутырскую тюрьму в Москве, и здесь материалы его «дела» присоединили к общему «делу»,  по  которому  уже  было  арестовано  более  полусотни  человек,  в  основном монахов и монахинь. 
Отвечая на вопросы следователя в Москве, Петр Лаврентьевич сказал: «Сам я лично человек религиозный и всякой власти подчиняюсь, хотя и безбожной, так как каждый  глубоко  верующий  человек  обязан  не  противиться  всякой  власти,  но  и  не должен делать неугодные Богу дела... Сейчас всех священнослужителей высылают, а скоро их будут расстреливать; сейчас наступили тяжелые времена, и существующая власть с ее скорбями послана Богом в наказание нам за наши грехи...»1

Преподобномученик иеромонах Макарий (Моржов) родился в 1872 году в крестьянской семье Вологодской губернии. Окончил церковно-приходскую школу и поступил послушником в Смоленскую Зосимову пустынь, где в 1903 году был пострижен в монашество. В Зосимовой пустыни монах Макарий почти 30 лет был келейником старца Алексия (Соловьева). После официального закрытия пустыни в 1923 году, они вместе отправились в Сергиев Посад, где прожили до кончины старца Алексия в 1928 году. Через год отец Макарий был рукоположен в иеромонаха в Московском Высокопетровском мужском монастыре.     

     
На допросе отец Макарий, не скрывая своих убеждений, сказал: «Советскую власть я рассматриваю как попущение Божие за грехи, но считаю, что истинный христианин должен терпеливо переносить все гонения и преследования со стороны власти. При царской власти грехов было меньше и потому не было никаких притеснений на Церковь... но как только народ стал отходить от веры и грехов накопилось много, тогда Бог и попустил советскую власть. Это наказание будет продолжаться до тех пор, пока люди не одумаются и опять станут признавать Бога, ибо за благоделание Бог награждает. Пошлет ли Он награду в виде другой власти или сделает как-нибудь иначе – сказать не могу, так как пути Господни неисповедимы... Еще должен появиться антихрист, но когда он появится, сказать трудно, хотя некоторые считают, что признаки появления антихриста уже есть: падение религиозности, преследование религии... причем считают, что пятиугольная советская звезда – есть печать антихриста. Однако я не берусь утверждать, что это именно так, ибо еще ничего не доказано. Некоторые считают также, что грех принимать кооперативные книжки и вступать в колхозы, видя в этом дело богопротивное, но я считаю, что все это торговые условия... Спрашивали меня на исповедях, можно ли вступать, на что я отвечал, что это дело не религиозное, а хозяйственное, а когда спрашивали об антихристе, я отвечал, что нет никакой надобности определять сроки появления антихриста, а нужно жить по‑христиански... О себе прошу Бога, чтобы Он помог мне спастись, и считаю, что и в современных богохульных условиях тоже можно спастись – если не открыто, то тайным подвигом, так как молиться можно и тайно...»

Их ответы на вопросы следователя явиляют глубокое внутреннее единство. Скупые строки протоколов допроса стали свидетельством их веры и их любви ко Христу, готовности служить Ему до самого конца, до той самой безнадежной ситуации, в которой они оказались. Этого для сотрудников ОГПУ оказалось достаточно, чтобы вынести суровое решение.  Все осужденные по этому делу были расстреляны на Ваганьковском кладбище 10 июня 1931 года. Тела расстрелянных были брошены в безвестную общую могилу.

Свщмч Александр Парусников --- СОКРАЩЕННЫЙ ТЕКСТ

Священномученик Александр родился 13 октября 1879 года в селе Троицко-Раменском* Бронницкого уезда Московской губернии в семье священника Сергея Алексеевича Парусникова, служившего в этом селе в Троицкой, при озере Борисоглебском, церкви.

У отца Сергия и его супруги Александры Герасимовны родилось тринадцать детей, Александр был двенадцатым ребенком. Александра Герасимовна скончалась от туберкулеза в возрасте сорока шести лет, и их старшая дочь Ольга помогала уже отцу растить младших детей.

 В 1895 году Александр окончил Донское духовное училище, в 1902 году – Московскую Духовную семинарию, но, не намереваясь быть священником, в 1903 году поступил в Императорское техническое училище в Москве. В 1908 году отец сообщил ему, что предполагает выйти за штат, и призвал сына принять сан священника и занять его место, и тот согласился, проявив сыновнее послушание, но что еще более важно – послушание Церкви, давшей ему образование, чтобы служить верующему народу.

Незадолго перед принятием сана Александр познакомился в Раменском с
Александрой Ивановной Пушкаревой. Она родилась 9 апреля 1886 года; ее отец
умер рано, и она жила с бабушкой Варварой и матерью Надеждой Алексеевной,
работавшей на бумагопрядильной фабрике Малютиных.

У отца Александра
и Александры Ивановны родилось впоследствии десять детей.
6 мая 1908 года митрополит Московский Владимир (Богоявленский)*
рукоположил его во священника к Троицкой церкви, в которой он и прослужил до
ареста

Прихожане любили отца Александра за его доброту, отзывчивость и
нестяжательность. Уже в советское время, когда он уезжал на требы в деревню,
Александра Ивановна, бывало, говорила ему:
– Отец, ты уезжаешь в деревню. Если тебе что-нибудь подадут, ты не
забывай, что у нас в доме ничего нет.

– Ладно, – говорил отец Александр.
А приезжал без продуктов. Александра Ивановна взглянет на него и
спросит:
– Ничего нет?
– Как я там возьму, когда там то же, что и у нас, – отвечал он.

нему часто приходили для бесед молодые люди, с которыми он вел беседы на
разные темы, но чаще всего о вере и Боге. С детьми он всегда был ласков,
никогда их не наказывал, только говорил: «Не ссорьтесь, не ссорьтесь».
С пришествием советской власти начались гонения на Русскую
Православную Церковь, и семье священника пришлось тяжело, и если бы не
помощь прихожан, то было бы трудно и выжить. Все члены семьи священника
стали лишенцами, им не полагались продуктовые карточки, а значит, и все
государственные магазины были закрыты для них, а частные были редки, и в них
все было чрезвычайно дорого.
Один из эпизодов тех лет. Сочельник перед Рождеством Христовым, завтра
великий праздник, а у них в доме ничего нет, даже хлеба. Александра Ивановна
сидит за пустым столом грустная. Отец Александр собирается идти в храм ко
всенощной, открывает дверь на крыльцо и кричит: «Мать, иди сюда!» Александра
Ивановна вышла, и видит – на крыльце стоят два мешка, а в них хлеб, крупа и
картофель. «Вот тебе и праздник», – говорит отец Александр жене.
В эти годы в Троицком храме кроме отца Александра служили священники
Николай Фетисов, Сергий Белокуров* и иеромонах Даниил. Все они жили
достаточно дружно, помогая друг другу выплачивать зачастую непосильные для
них налоги. Крошечные пожертвования прихожан, состоявшие в основном из
мелочи медью, пересчитывались и отдавались поочередно одному
из священников для уплаты налогов.
В конце двадцатых годов у отца Александра отобрали полдома, поселив
туда начальника местной милиции, сын которого работал в Московском ОГПУ.
Сам он болел туберкулезом в открытой форме, от него впоследствии и скончался.
Обычным его занятием было ходить по дому, в особенности в той половине, где
жила семья священника, и плевать. Александра Ивановна не раз становилась
перед ним на колени и, умоляя его не делать этого, говорила:
– Мы виноваты, но пощадите детей.
– Поповская сволочь должна дохнуть, – говорил тот в ответ.
Вскоре в семье священника заболел туберкулезом сын, затем другой, затем
заболела дочь, потом другая дочь. Не проходило года, как Александра Ивановна
провожала кого-нибудь из детей на кладбище.
Поскольку дети, живущие с родителями-лишенцами, и сами считались
лишенцами, теряя право на получение продуктовых карточек, Александра
Ивановна пробовала распределить их по знакомым и родственникам. Но трудно
им было жить у чужих людей без родителей, которых дети горячо любили, и они
тайно от милиционера-соседа ночами возвращались домой и спали на сеновале.

В школе детей отца Александра преследовали как детей священника,
показывая им в каждой мелочи, что они неравноправны относительно других.
Если дома они что и поедят, то в школе уже сидят весь день голодные. Других
детей администрация школы распорядилась кормить: им давали завтрак, а детей
священника отсаживали в это время на отдельную лавку.
Отец Александр шел как-то по улице с дочерью, держа ее за руку, а люди,
идущие навстречу, оборачивались и плевали священнику вслед. Дочь крепче
сжала руку отца и подумала: «Господи, да он же самый хороший!» Священник
почувствовал, как тяжело все это переживает дочь, и, успокаивая ее, тихо сказал:
«Ничего, Танюша, это всё в нашу копилку».
Семья священника до последней возможности держала корову, которая, как
и во многих семьях тогда, стала единственной кормилицей, но и она властями
была отобрана. Отец Александр был в это время в храме. Вернувшись домой, он
увидел пришедших в смятение домашних и спросил, что случилось.
Александра Ивановна сказала:
– Корову увели у нас со двора.
– Корову увели? Пойдемте все быстренько; детки, вставайте на коленочки.
Давайте благодарственный молебен отслужим Николаю Чудотворцу.
Александра Ивановна с недоумением посмотрела на него и воскликнула:
– Отец?!
– Сашенька, Бог дал, Бог взял. Благодарственный молебен давайте
отслужим, – сказал отец Александр, тем самым показывая, как надо отвечать на
злобу незлобием и Господа благодарить не только за сладкое, но и за горькое,
чтобы благодарным принятием горького вкусить душе плоды райские.

Фото 1

Протоиерей Александр Парусников

С тех пор, как у них не стало коровы, каждый день на крыльце появлялась
корзинка с бутылью молока и двумя буханками хлеба. Старшие дети долгое
время дежурили у окна, выходящего на крыльцо, чтобы узнать, кто приносит им
хлеб и молоко. Бывало, до глубокой ночи высматривали, но так им и не удалось
увидеть благотворителя.
По ночам отца Александра часто вызывали в НКВД и однажды сказали:
– Уходи из церкви, ведь у тебя столько детей, а ты их не жалеешь.
– Я всех жалею, но я Богу служу и останусь до конца жизни в храме, –
ответил священник.
Бывало, он и ночь в НКВД проведет, а наутро идет служить в храм.
Прихожане уже и не чают его видеть на службе. За долгое и безупречное
служение отец Александр был возведен в сан протоиерея и награжден митрой.
Во время гонений на Русскую Православную Церковь в конце тридцатых
годов были последовательно арестованы все священники Троицкого храма;
последним, 24 марта 1938 года, арестовали отца Александра. Незадолго до его
ареста лжесвидетели дали против него показания.

СЛЕДОВАТЕЛЬ  ПОДРОБНО РАССПРАШИВАЛ ЕГО О ТОМ, С КЕМ И КОГДА ОН БЕСЕДОВАЛ В ЦЕРКОВНОЙ СТОРОЖКЕ, КТО И КАКИЕ АНТИСОВЕТСКИЕ РАЗГОВОРЫ ВЕЛ, И КАКИЕ АНТИСОВЕТСКИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ ДЕЛАЛ САМ СВЯЩЕННИК И В КОНЦЕ СПРОСИЛ:
– Признаете ли вы себя виновным в клевете на руководство партии и
правительства?
– Виновным себя не признаю.

13 мая отец Александр был снова допрошен.
– Скажите, признаете ли вы себя виновным в проведении вами
контрреволюционной деятельности среди местного населения города
Раменское?
– Я в предъявленном мне обвинении... виновным себя не признаю, а посему
поясняю: контрреволюционную деятельность я нигде, никогда не проводил и ни с
кем никогда не разговаривал и не беседовал на эти темы.
В тот же день отцу Александру были устроены очные ставки со свидетелями.
Все свидетельства он категорически отверг

Во все время следствия протоиерей Александр содержался в камере
предварительного заключения при Раменском отделении милиции. Среди
милиционеров был один по фамилии Плотников. В его обязанности входило
водить священника на допросы и в баню. Накануне того дня, когда он должен
был вести отца Александра в баню, он глубокой ночью пришел к Александре
Ивановне и сказал: «Завтра я вашего батюшку поведу. Приходите к мосту и
спрячьтесь под мост. Я к вам его туда приведу».

Александра Ивановна собрала чистое белье, что-то из еды, с учетом того,
что после пыток у отца Александра были выбиты зубы. Священник с супругой
устроились под мостом и разговаривали до тех пор, пока не подошел
милиционер и сказал: «Вы меня простите, батюшка, но пора уже идти». Они
попрощались, отца Александра увели в баню, а матушка пошла домой.

ФОТО 2

Протоиерей Александр Парусников.
Москва, Таганская тюрьма. 1938 год

Из тюрьмы отец Александр передал несколько написанных им на
папиросной бумаге записок, которые пронес один из освободившихся
заключенных в каблуке сапога. В них священник жене и детям писал:

«Дорогая Саша, спасибо тебе за то счастье, которое ты мне дала. Обо мне не плачь, это воля Божья».

«Дети мои, всех вас целую и крепко прижимаю к сердцу. Любите друг друга.
Старших почитайте, о младших заботьтесь. Маму всеми силами охраняйте. Бог вас благословит».

«Мой дорогой Сережа, прощай. Ты теперь становишься на мое место, –
писал священник старшему сыну. – Прошу тебя не оставлять мать и братьев и сестер, и Бог благословит успехом во всех делах твоих. Тоскую по вас до смерти, еще раз прощайте».

В конце мая следствие было закончено, и отца Александра под конвоем
повели на вокзал. Дочь Татьяна в это время на улице играла с детьми. Увидев, что ведут отца, она подбежала к нему, обняла и через рясу почувствовала, как он в тюрьме исхудал, а отец положил ей руку на голову и ласково сказал: «Танюша,
какая ты стала большая». В это время конвоир ее отогнал, и девочка поспешила к
матери рассказать, что видела отца. Александра Ивановна тут же выбежала из
дома, догнала мужа и вместе с ним и конвоиром вошла в электричку.
Милиционер, войдя в вагон, освободил от пассажиров одно купе, посадил туда
священника и сел сам. Александра Ивановна села сзади мужа. В середине пути
конвоир разрешил ей сесть рядом с отцом Александром, и они смогли о многом
переговорить. Это была их последняя встреча.
2 июня 1938 года тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу.

5 июня с него была снята фотография для палача, А 27 июня 1938 года ОН БЫЛ РАССТРЕЛЯН и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

ДЕНЬ ЕГО ПАМЯТИ: 14 (27) июня

Составитель жития игумен Дамаскин (Орловский). Житие дано в сокращении.

--------------------------------------------

ВСЕГО знаков = 10 552

Священномученик Александр (Парусников) иг-Дамаскин (СОКРАЩЕНИЕ)

ТЕКСТ: http://www.fond.ru/userfiles/person/259/1297972129.pdf

ФОТО:http://www.fond.ru/module/module_person_page.php?flag=1&person_id=259

ИКОНА: -

Священномученик
Александр (Парусников)

Священномученик Александр родился 13 октября 1879 года в селе Троицко-
Раменском* Бронницкого уезда Московской губернии в семье священника Сергея
Алексеевича Парусникова, служившего в этом селе в Троицкой, при озере
Борисоглебском, церкви. Церковь была выстроена в 1852 году на средства
владельцев бумагопрядильной фабрики купцов братьев Малютиных при
поддержке местной помещицы княгини Анны Александровны Голицыной. В 1889
году к основному зданию храма были пристроены приделы во имя Успения
Божией Матери, Архистратига Божия Михаила, первоверховных апостолов Петра
и Павла, святителя Николая Чудотворца и выстроена колокольня. В приход
Троицкой церкви входили село Раменское, деревни Клешево, Дергаево,
Игумново, Дементьево, Донино и Поповка.
Священник Сергей Алексеевич Парусников родился в 1831 году, окончил
Вифанскую Духовную семинарию и был рукоположен во священника
митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым), им же позднее был
возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем Троицкой церкви, в которой
прослужил до самой кончины. С 1864 года он безвозмездно обучал грамоте
детей, родители которых работали на раменской бумагопрядильной фабрике.
Прихожане любили протоиерея Сергия и к 25-летию его служения, 4 марта
1887 года, преподнесли ему образ святителя Николая Мир Ликийских Чудотворца
с соответствующим письмом: «Его Высокоблагословению, отцу благочинному,
священнику Троицкой, что при озере Борисоглебском, церкви.
Добрый наш Батюшка!
25 лет тому назад Всеблагому Богу угодно было призвать Вас на служение
Своей Святой Церкви, избрав Вас нашим молитвенником и ходатаем пред Своим
престолом и назначив Вас руководителем и учителем нашим в деле нашего
спасения. И Вы с кротостью и ревностью в течение четверти века исполняли Ваши
тяжелые обязанности, удовлетворяя наши религиозные потребности и наставляя
нас и детей наших истинам христианской веры и нравственности, которым Вы
учили нас не только словом, но и делом. Всегда благоговейно совершая
богослужение, таинства и священные обряды, Вы вызывали и в присутствующих
молитвенное настроение, своим благоговением помогали им отрешиться от всего
мирского и таким образом наглядно учили их, как следует молиться. Точно так
же, поучая нас истинам христианской нравственности, Вы собственной жизнью
подавали пример любви и смирения – этих краеугольных основ христианского
нравоучения.
Движимые искренней любовью и признательностью к Вам, нашему
любимому отцу, пастырю и учителю, мы сегодня, в память 25-летнего
священнослужения Вашего, от всей души приносим Вам икону святителя и
Чудотворца Николая.
Усердно молим его, как великого угодника Божия, да исходатайствует он
Вам пред престолом Всевышнего долгие, долгие годы, преисполненные
* Ныне город Раменское Московской области.
всевозможного земного счастья и благополучия, и как святитель да наставит Вас и
поможет Вам преуспевать в деле руководствования духовных чад Ваших к
вечному спасению, дабы на Страшном Суде Вам с честью предстать пред
Пастыреначальником Господом нашим Иисусом Христом и удостоиться от Него
вечной награды на небесах»1.
У отца Сергия и его супруги Александры Герасимовны родилось тринадцать
детей, Александр был двенадцатым ребенком. Александра Герасимовна
скончалась от туберкулеза в возрасте сорока шести лет, и их старшая дочь Ольга
помогала уже отцу растить младших детей. Ольга была человеком глубокой веры;
не выходя замуж, она всю свою жизнь посвятила служению Богу и ближним,
занимаясь воспитанием не только своих братьев и сестер, но впоследствии и
племянников, детей отца Александра.
В 1895 году Александр окончил Донское духовное училище, в 1902 году –
Московскую Духовную семинарию, но, не намереваясь быть священником, в 1903
году поступил в Императорское техническое училище в Москве. В 1908 году отец
сообщил ему, что предполагает выйти за штат, и призвал сына принять сан
священника и занять его место, и тот согласился, проявив сыновнее послушание,
но что еще более важно – послушание Церкви, давшей ему образование, чтобы
служить верующему народу.
Незадолго перед принятием сана Александр познакомился в Раменском с
Александрой Ивановной Пушкаревой. Она родилась 9 апреля 1886 года; ее отец
умер рано, и она жила с бабушкой Варварой и матерью Надеждой Алексеевной,
работавшей на бумагопрядильной фабрике Малютиных. Сестра хозяина фабрики
преподавала в школе в деревне Дергаево, в которой училась Александра. Она и
обратила внимание брата на способную девочку, сказав ему: «У меня в классе
есть хорошая девочка и очень способная. Хотелось бы, чтобы она дальше
продолжила свое образование». Брат согласился, и при материальной поддержке
Малютиных Александра Ивановна окончила в 1906 году учительскую
женскую семинарию и с 1906 года преподавала в Кишиневском земском
училище.
Однажды она была приглашена директором фабрики на Рождественский
бал, который проходил в одной из школ в селе Троицко-Раменском. Там ее
увидел Александр Сергеевич, ему она очень понравилась, и он направился к ее
матери свататься. Та сначала не хотела отдавать за него свою дочь, возражая:
«Она из простонародья, вы будете ее обижать». Но затем согласилась, и
впоследствии зять-священник стал для нее лучшим другом. У отца Александра
и Александры Ивановны родилось впоследствии десять детей.
6 мая 1908 года митрополит Московский Владимир (Богоявленский)*
рукоположил его во священника к Троицкой церкви, в которой он и прослужил до
ареста. С 1909-го по 1911 год отец Александр преподавал Закон Божий в
Кишиневском земском училище и состоял законоучителем Раменской женской
гимназии Общества распространения среднего образования2.
Прихожане любили отца Александра за его доброту, отзывчивость и
нестяжательность. Уже в советское время, когда он уезжал на требы в деревню,
Александра Ивановна, бывало, говорила ему:
– Отец, ты уезжаешь в деревню. Если тебе что-нибудь подадут, ты не
забывай, что у нас в доме ничего нет.
* Священномученик Владимир (в миру Василий Никифорович Богоявленский), впоследствии
митрополит Киевский; память 25 января/7 февраля.
– Ладно, – говорил отец Александр.
А приезжал без продуктов. Александра Ивановна взглянет на него и
спросит:
– Ничего нет?
– Как я там возьму, когда там то же, что и у нас, – отвечал он.
В церкви, когда служил отец Александр, всегда стояла глубокая тишина,
люди старались на его службах молиться. Священник был широко образован, и к
нему часто приходили для бесед молодые люди, с которыми он вел беседы на
разные темы, но чаще всего о вере и Боге. С детьми он всегда был ласков,
никогда их не наказывал, только говорил: «Не ссорьтесь, не ссорьтесь».
С пришествием советской власти начались гонения на Русскую
Православную Церковь, и семье священника пришлось тяжело, и если бы не
помощь прихожан, то было бы трудно и выжить. Все члены семьи священника
стали лишенцами, им не полагались продуктовые карточки, а значит, и все
государственные магазины были закрыты для них, а частные были редки, и в них
все было чрезвычайно дорого.
Один из эпизодов тех лет. Сочельник перед Рождеством Христовым, завтра
великий праздник, а у них в доме ничего нет, даже хлеба. Александра Ивановна
сидит за пустым столом грустная. Отец Александр собирается идти в храм ко
всенощной, открывает дверь на крыльцо и кричит: «Мать, иди сюда!» Александра
Ивановна вышла, и видит – на крыльце стоят два мешка, а в них хлеб, крупа и
картофель. «Вот тебе и праздник», – говорит отец Александр жене.
В эти годы в Троицком храме кроме отца Александра служили священники
Николай Фетисов, Сергий Белокуров* и иеромонах Даниил. Все они жили
достаточно дружно, помогая друг другу выплачивать зачастую непосильные для
них налоги. Крошечные пожертвования прихожан, состоявшие в основном из
мелочи медью, пересчитывались и отдавались поочередно одному
из священников для уплаты налогов.
В конце двадцатых годов у отца Александра отобрали полдома, поселив
туда начальника местной милиции, сын которого работал в Московском ОГПУ.
Сам он болел туберкулезом в открытой форме, от него впоследствии и скончался.
Обычным его занятием было ходить по дому, в особенности в той половине, где
жила семья священника, и плевать. Александра Ивановна не раз становилась
перед ним на колени и, умоляя его не делать этого, говорила:
– Мы виноваты, но пощадите детей.
– Поповская сволочь должна дохнуть, – говорил тот в ответ.
Вскоре в семье священника заболел туберкулезом сын, затем другой, затем
заболела дочь, потом другая дочь. Не проходило года, как Александра Ивановна
провожала кого-нибудь из детей на кладбище.
Поскольку дети, живущие с родителями-лишенцами, и сами считались
лишенцами, теряя право на получение продуктовых карточек, Александра
Ивановна пробовала распределить их по знакомым и родственникам. Но трудно
им было жить у чужих людей без родителей, которых дети горячо любили, и они
тайно от милиционера-соседа ночами возвращались домой и спали на сеновале,
а мать, бывало, глядя на них, обливалась слезами. Как-то раз одного из сыновей
представители власти застали дома и на этом основании выслали его за пределы
Московской области. Александра Ивановна при всевозможных проверках
* Священномученик Сергий (Белокуров); память 22 февраля/7 марта.
прятала его в сундуке, а сверху заваливала тряпьем. В этом сундуке он и был
обнаружен.
В школе детей отца Александра преследовали как детей священника,
показывая им в каждой мелочи, что они неравноправны относительно других.
Если дома они что и поедят, то в школе уже сидят весь день голодные. Других
детей администрация школы распорядилась кормить: им давали завтрак, а детей
священника отсаживали в это время на отдельную лавку.
Отец Александр шел как-то по улице с дочерью, держа ее за руку, а люди,
идущие навстречу, оборачивались и плевали священнику вслед. Дочь крепче
сжала руку отца и подумала: «Господи, да он же самый хороший!» Священник
почувствовал, как тяжело все это переживает дочь, и, успокаивая ее, тихо сказал:
«Ничего, Танюша, это всё в нашу копилку».
Семья священника до последней возможности держала корову, которая, как
и во многих семьях тогда, стала единственной кормилицей, но и она властями
была отобрана. Отец Александр был в это время в храме. Вернувшись домой, он
увидел пришедших в смятение домашних и спросил, что случилось.
Александра Ивановна сказала:
– Корову увели у нас со двора.
– Корову увели? Пойдемте все быстренько; детки, вставайте на коленочки.
Давайте благодарственный молебен отслужим Николаю Чудотворцу.
Александра Ивановна с недоумением посмотрела на него и воскликнула:
– Отец?!
– Сашенька, Бог дал, Бог взял. Благодарственный молебен давайте
отслужим, – сказал отец Александр, тем самым показывая, как надо отвечать на
злобу незлобием и Господа благодарить не только за сладкое, но и за горькое,
чтобы благодарным принятием горького вкусить душе плоды райские.

Протоиерей Александр Парусников
С тех пор, как у них не стало коровы, каждый день на крыльце появлялась
корзинка с бутылью молока и двумя буханками хлеба. Старшие дети долгое
время дежурили у окна, выходящего на крыльцо, чтобы узнать, кто приносит им
хлеб и молоко. Бывало, до глубокой ночи высматривали, но так им и не удалось
увидеть благотворителя.
По ночам отца Александра часто вызывали в НКВД и однажды сказали:
– Уходи из церкви, ведь у тебя столько детей, а ты их не жалеешь.
– Я всех жалею, но я Богу служу и останусь до конца жизни в храме, –
ответил священник.
Бывало, он и ночь в НКВД проведет, а наутро идет служить в храм.
Прихожане уже и не чаят его видеть на службе. За долгое и безупречное
служение отец Александр был возведен в сан протоиерея и награжден митрой.
Во время гонений на Русскую Православную Церковь в конце тридцатых
годов были последовательно арестованы все священники Троицкого храма;
последним, 24 марта 1938 года, арестовали отца Александра. Незадолго до его
ареста лжесвидетели дали против него показания. 26 марта начальник районного
НКВД допросил отца Александра.
– Как часто вы собирались в церковной сторожке, с кем и какие вели
разговоры? – спросил он.
– В церковной сторожке мы собирались довольно часто, почти ежедневно, –
начал обстоятельно отвечать священник. – Собирались после службы я –
Парусников, изредка присутствовал настоятель церкви священник Фетисов,
который очень часто уезжал в Москву, – теперь он арестован органами НКВД,
иногда присутствовал священник Белокуров, тоже арестованный органами НКВД.
Еще присутствовали псаломщики: Соловьев, Ларионов, Рождественский, бывал
председатель церковного совета Замотаев и бывали верующие, фамилии которых
я не помню, так как каждый день были новые лица. В первую очередь разговоры
велись служебного характера, а иногда и обсуждали вопросы текущей политики.
Следователя такой ответ не удовлетворил, и он спросил:
– Какие во время сборищ в церковной сторожке велись
контрреволюционные разговоры и кем?
– Конечно, разговоры контрреволюционного антисоветского характера
были, но кто говорил, что говорил, я не помню.
Следователь тогда спросил прямо:
– Какие разговоры контрреволюционного антисоветского характера велись
лично вами?
– Я лично контрреволюционных антисоветских высказываний не делал.
Были с моей стороны разговоры, что в связи со вскрытием антисоветских групп
трудно разобраться, где враги и где хорошие люди.
– С кем вы поддерживаете связь?
– Связь я имел со священниками Фетисовым и Белокуровым до их ареста
органами НКВД, других связей я не имею.
СЛЕДОВАТЕЛЬ  ПОДРОБНО РАССПРАШИВАЛ ЕГО О ТОМ, С КЕМ И КОГДА ОН БЕСЕДОВАЛ В ЦЕРКОВНОЙ СТОРОЖКЕ, КТО И КАКИЕ АНТИСОВЕТСКИЕ РАЗГОВОРЫ ВЕЛ, И КАКИЕ АНТИСОВЕТСКИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ ДЕЛАЛ САМ СВЯЩЕННИК И В КОНЦЕ СПРОСИ:
– Признаете ли вы себя виновным в клевете на руководство партии и
правительства?
– Виновным себя не признаю.

13 мая отец Александр был снова допрошен.
– Скажите, признаете ли вы себя виновным в проведении вами
контрреволюционной деятельности среди местного населения города
Раменское?
– Я в предъявленном мне обвинении... виновным себя не признаю, а посему
поясняю: контрреволюционную деятельность я нигде, никогда не проводил и ни с
кем никогда не разговаривал и не беседовал на эти темы.
В тот же день отцу Александру были устроены очные ставки со свидетелями.
Все свидетельства он категорически отверг, лишь об одном счел нужным
пояснить: «Показания на очной ставке Потакар я совершенно отрицаю... поясняю:
контрреволюционную деятельность в момент проведения политической
кампании государственного займа обороны я не проводил. На заём подписалась
моя жена; когда она подписывалась, меня в этот момент дома не было, и по
вопросу о займе я ни с кем не разговаривал и не беседовал»3.
Во все время следствия протоиерей Александр содержался в камере
предварительного заключения при Раменском отделении милиции. Среди
милиционеров был один по фамилии Плотников. В его обязанности входило
водить священника на допросы и в баню. Накануне того дня, когда он должен
был вести отца Александра в баню, он глубокой ночью пришел к Александре
Ивановне и сказал: «Завтра я вашего батюшку поведу. Приходите к мосту и
спрячьтесь под мост. Я к вам его туда приведу».
Александра Ивановна собрала чистое белье, что-то из еды, с учетом того,
что после пыток у отца Александра были выбиты зубы. Священник с супругой
устроились под мостом и разговаривали до тех пор, пока не подошел
милиционер и сказал: «Вы меня простите, батюшка, но пора уже идти». Они
попрощались, отца Александра увели в баню, а матушка пошла домой.

Протоиерей Александр Парусников.
Москва, Таганская тюрьма. 1938 год
Из тюрьмы отец Александр передал несколько написанных им на
папиросной бумаге записок, которые пронес один из освободившихся
заключенных в каблуке сапога. В них священник жене и детям писал: «Дорогая
Саша, спасибо тебе за то счастье, которое ты мне дала. Обо мне не плачь, это
воля Божья».
«Дети мои, всех вас целую и крепко прижимаю к сердцу. Любите друг друга.
Старших почитайте, о младших заботьтесь. Маму всеми силами охраняйте. Бог
вас благословит».
«Мой дорогой Сережа, прощай. Ты теперь становишься на мое место, –
писал священник старшему сыну. – Прошу тебя не оставлять мать и братьев и
сестер, и Бог благословит успехом во всех делах твоих. Тоскую по вас до смерти,
еще раз прощайте».
В конце мая следствие было закончено, и отца Александра под конвоем
повели на вокзал. Дочь Татьяна в это время на улице играла с детьми. Увидев, что
ведут отца, она подбежала к нему, обняла и через рясу почувствовала, как он в
тюрьме исхудал, а отец положил ей руку на голову и ласково сказал: «Танюша,
какая ты стала большая». В это время конвоир ее отогнал, и девочка поспешила к
матери рассказать, что видела отца. Александра Ивановна тут же выбежала из
дома, догнала мужа и вместе с ним и конвоиром вошла в электричку.
Милиционер, войдя в вагон, освободил от пассажиров одно купе, посадил туда
священника и сел сам. Александра Ивановна села сзади мужа. В середине пути
конвоир разрешил ей сесть рядом с отцом Александром, и они смогли о многом
переговорить. Это была их последняя встреча.
2 июня 1938 года тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу.
В это время он находился в Таганской тюрьме в Москве. 5 июня с него была снята
фотография для палача. Протоиерей Александр Парусников был расстрелян
27 июня 1938 года ОН БЫЛ РАССТРЕЛЯН и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
ДЕНЬ ЕГО ПАМЯТИ: 14 (27) июня

Составитель жития игумен Дамаскин (Орловский). Житие дано в сокращении.

Священномученик Александр (Ильенков). Встреча с дочерью святого

Свщмч Александр Ильенков

1 (14) марта
Священномученик
Александр (Ильенков)

Священномученик Александр родился 9 апреля 1896 года в поселке Судак
Таврической губернии в семье священника Александра Иоакимовича Ильенкова.
Александр окончил Таврическую Духовную семинарию и уехал к отцу, который
после 1917 года вместе с семьей переехал в село Черниговку Бердянского уезда.
Здесь Александр познакомился со своей будущей женой Параскевой. В семье у
них впоследствии родилось трое детей. Александр Александрович решил принять
сан священника в то время, когда уже начались жестокие гонения на Русскую
Православную Церковь. Узнав об этом, его жена воспротивилась и стала
отговаривать от неосмотрительного, по ее мнению, шага, но тот был
непреклонен, и в 1924 году епископ Сергий (Зверев) рукоположил его во
священника и направил служить в село Новопавловку. Своим истовым и
благолепным служением отец Александр быстро завоевал авторитет среди
прихожан, для которых церковная служба оставалась в то время зачастую
единственным утешением в горестной жизни.
Священномученики Виктор, Александр и Михаил
В 1930 году пьяные комсомольцы попытались разгромить дом священника.
Подойдя к дому вплотную, угрожая и крича, они выстрелили в окно. Пуля попала
в самовар. Некая женщина, видя происходящее, закричала: «Батюшку убили,
ироды!» Комсомольцы испугались шума на улице и разбежались.
В тридцатых годах под видом раскулачивания началось разграбление
крестьянских хозяйств. Крестьяне и в эту трудную пору, когда было тяжело им
самим, не оставили священника и привозили к нему домой продукты и зерно.
Вскоре к отцу Александру пришли в дом с обыском и, найдя два мешка зерна,
стали их забирать, но священник воспротивился этому, заявив, что у него большая
семья. Тогда представители властей стали его бить и таскать за бороду. Отец
Александр не выдержал, бросил мешки, зерно высыпалось на землю, и
священника обвинили в том, что он рассыпает и гноит колхозное добро; он тут же
был арестован и на неделю посажен в тюрьму. Через полгода после случившегося
храм в селе был закрыт, и священнику с семьей пришлось уехать в Бердянск.
Служил отец Александр вместе с другими оставшимися без мест священниками в
Покровской церкви, зарабатывая на пропитание семьи то в качестве сторожа, то
разнорабочего, то грузчика. Иногда он нанимался на поденную работу, которая
заключалась в чистке общественных туалетов.


Священник Александр Ильенков.
Запорожская тюрьма. 1937 год

Летом 1937 года все священники, объединявшиеся вокруг Покровского
храма, были арестованы, и вместе с ними отец Александр Ильенков. Первое
время он вместе с другими священниками сидел в тюрьме в Бердянске, где на
допросах его жестоко избивали следователи, добиваясь, чтобы он подписал
лжесвидетельства. Но на все вопросы отец Александр отвечал односложно, что
виновным себя не признает. После допросов и завершения следствия отца
Александра перевели в тюрьму в Запорожье. 29 октября 1939 года тройка НКВД
приговорила отца Александра к пяти годам заключения в лагерь, и он был
отправлен в Усольлаг, находившийся неподалеку от города Соликамска Пермской
области. Священник Александр Ильенков скончался в заключении 14 марта 1942
года и был погребен в безвестной могиле. В это время его дочь находилась в
немецком концлагере, ничего не зная о судьбе отца. В ночь с 13 на 14 марта она
увидела сон, будто на небе распустился красивый бутон и из него появился лик
Спасителя, а рядом был ее коленопреклоненно молящийся отец в голубом
облачении с розовыми переливами. Много лет спустя она узнала, что это
сновидение совпало с днем смерти отца.

«Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века.
Составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Март».
Тверь. 2006. С. 41-45

Библиография
Протоиерей Николай Доненко. Новомученики города Бердянска. М., 2001.

Встреча с дочерью святого

http://ua.pravmir.ru/vstrecha-s-docheryu-svyatogo/

Май 7, 2013 | Протоиерей Евгений Клименконет коммент. (0)

Каково это — жить, зная, что твой отец — святой? Этим вопросом задался клирик храма в честь Новомучеников Бердянских протоиерей Евгений Клименко. Отец Евгений поделился с Правмиром впечатлениями от поездки к дочери одного из святых, которым он молится за каждым богослужением.

Ранним туманным утром выезжаю в храм. Мысли и чувства переполняют. В моей жизни происходит что-то удивительное и до конца пока мне не понятное. Сегодня день памяти cвященномученика Александра Ильенкова, одного из трёх покровителей Бердянска. Именно сегодня к нам в епархию прибыл Всеукраинский крестных ход с Частицей Честного и Животворящего Креста Господня и мощами святых благоверных царей Константина и Елены. Именно сегодня ровно месяц с момента моего служения в храме Новомучеников Бердянских. Именно сегодня я встречусь с дочерью святого иерея Александра Ильенкова — Зоей Александровной.

Литургия проходит на одном дыхании. Возглавляет секретарь, протоиерей Сергий Илющенко — человек, который стоял у истоков создания храма-часовни Новомучеников Бердянских.

Накануне богослужения перечитываю жизнеописание о. Александра, пересматриваю сохранившиеся фотоснимки. Пытаюсь представить, каким же был этот священник, сознательно принявший сан во времена гонений.

Священномученик Александр Ильенков родился 9 апреля 1896 г. в Крыму в пос. Судак в семье священника. Окончил Таврическую семинарию. Был разносторонне образованным человеком, хорошо разбирался в медицине, знал языки. После революции семья Ильенковых перебралась в село Черниговку Бердянского уезда.

Как рассказывала Зоя Александровна, её дед Александр служил там священником. Её отец, Александр Александрович, принял сан в неспокойный 1924-й год в городе Ногайске, (ныне Приморск). Примечательно, что рукоположен о. Александр был будущим священномучеником епископом Мелитопольским Сергием (Зверевым).

Как и предостерегали близкие, его пастырская жизнь сложилась исключительно трудно, Принять сан в годы гонения на православие — это уже подвиг. Служение о. Александра проходило в селе Новопавловка, (Ногайского р-на) в храме Рождества Божьей Матери, в наиболее тяжелое время для крестьян.

Мне случалось приезжать в село Партизаны (ранее Новопавловка). Верующие старожилы села рассказывали, что на месте сельского клуба была красивейшая церковь Матери Божьей, где вдохновенно нёс своё послушание святой новомученник, наставляя народ Божий на прекращение братоубийства и грабежей, Его проповеди и пастырское окормление спасло многих людей от духовной гибели. Так было до 1930 г.

В этом году семья священника пережила комсомольский погром и была вынуждена перебраться в город Бердянск. Там уже собралось духовенство у второго священномученика Бердянска — протоиерея Виктора Киранова, который являлся благочинным. Последним их пристанищем был Свято-Покровский храм, где они числились певчими, сторожами, истопниками. Со смирением, безропотно, отец Александр работал на самых черновых и низкооплачиваемых работах, чтобы прокормить семью.

Так было до закрытия храма в 1937 г. Отец Александр был арестован. На допросах он мужественно переносил пытки и избиения, но виновным себя не признал. В 1939 г. ему был вынесен приговор, по которому он был осуждён на пять лет лишения свободы и направлен в Соликамский Усомлаг. Но на свободу священник уже не вышел. Условия жизни были настолько тяжелыми, что подорвали его здоровье. 14 марта 1942 года иерей Александр Ильенков скончался в лагере в возрасте 46 лет.

После окончания Литургии меня ожидает волнительная встреча — едем в гости к дочери новомученика. Выбираем цветы для Зои Александровны, покупаем нехитрые гостинцы, так хочется порадовать ее, поблагодарить за то, что столько лет хранила память о своем отце и донесла до нас ценные воспоминания и факты из его жизни. Невольно возникает вопрос: а как оно — быть дочерью святого?

Подходим к маленькому домику за деревянным забором. Нас встречает внучка новомученика — Валентина: к сожалению, Зоя Александровна уже не встает с постели. Входим в скромное жилище: все очень просто устроено, из «ценностей» только иконы и старые семейные фотоснимки. На кровати сидит старенькая седоволосая женщина, пытается разглядеть своих гостей.

Здороваемся с ней, дарим цветы, подарки, с трудом сдерживаем волнение, ведь перед нами — живая история. Начинается наше общение с Зоей Александровной, и сразу на душе становится тепло и празднично. Несмотря на свой преклонный возраст, она сохранила ясный ум и хорошую память. Как говорит сама Зоя Александровна, все это благодаря молитве, кто молится — тому Господь и ум, и память продлевает.

Много рассказывает об отце, какой он был в семье, как любили его родные и прихожане. Был всесторонне развитым, трудолюбивым. И иностранные языки знал, и в медицине разбирался, и гвоздь забить, и корову сдоить мог, если нужно было. Не гнушался никакой работы в последнее перед арестом время, чтобы прокормить семью. Таким он и запомнился дочери, такой его образ она и хранила в своей памяти всю свою нелегкую жизнь, все время ощущая его незримую поддержку и заступничество.

После ареста в семье у о. Александра остался сын Нил, дочь Зоя и приёмный ребёнок Арсений. Тяжело даже представить себе, что пришлось испытать матушке и детям. По рассказам Зои Александровны, от голодной смерти их спасла швейная машинка «Зингер», которая и сейчас как реликвия хранится у неё в доме.

Беру в руки старые, пожелтевшие от времени фотографии. Вот она, святость, на меня с фото сморит подвижник своего времени. Взгляд сосредоточенный, полный спокойствия и душевной чистоты, на руках он держит маленькую дочь, которой суждено будет пройти сложный жизненный путь дочери врага народа. Внимательно вслушиваюсь в слова интеллигентной, умудренной временем женщины, которая излучает невидимый свет и теплоту своего внутреннего мира.

В голове постоянно кружиться один вопрос, как оно — быть дочерью святого? Зоя Александровна, будто читая мою мысль, говорит мне: «Не думайте, о нас, что мы уж такие святые. Бывало, что и ссорились с братом, и шутили друг над другом, и много чего в жизни было, но всегда любовь побеждала все жизненные неурядицы».

С трепетом в душе хранит она детские воспоминания о Прощёном воскресении. С большим волнением ожидали отца из храма, затем становились на колени и просили прощение друг у друга. Всё это происходило в торжественной и трогательной обстановке.

Медленно Зоя Александровна переходит к рассказу о духовной связи с отцом. Когда была в немецком лагере, в ночь смерти папы, 14 марта, увидела сон: как будто на небе распускается прекрасный бутон розы и из него появляется лик Спасителя, а рядом в священническом облачении коленопреклоненно молящийся папа. «Вот и перед вашим приходом снился мне отец, — говорит она, — в другой комнате говорил по телефону, долго, что-то рассказывал, а утром вы звоните, что в гости приедете».

Время за общением пролетело быстро, выходя со двора, поймал себя на мысли, как мне хочется ещё хотя бы разок, побывать в этом доме, где хранятся живые воспоминания о простом священнике, которого Господь сподобил стать небесным покровителем нашего города.

Дела в этот день еще не заканчиваются, спешу в центр реабилитации детей- инвалидов и интернат. Епископ везёт туда святыни с Всеукраинского Крестного хода, чтобы приложившись к святыням, детки могли получить надежду на исцеление. Мысли о жизни святого не покидают меня. Как же много нужно испытать и претерпеть до конца в своей жизни, чтобы стать святым…

Священномучениче Александре, моли Бога о нас!